Ровно 20 лет назад в небе над Германией произошла страшная трагедия. Российский пассажирский самолёт Ту-154М, следовавший из Москвы в Испанию, из-за ошибки диспетчера столкнулся с грузовым Boeing-757, принадлежавшим компании DHL. В авиакатастрофе не выжил никто — её жертвами стали 71 человек, в том числе 65 россиян.

Доверились диспетчеру

Из 60 пассажиров на борту российского самолёта 52 были детьми разного возраста. Почти все они были из Башкирии и летели отдыхать в Испанию по путёвкам от республиканского комитета по делам ЮНЕСКО.

Трагедии предшествовала роковая ошибка — в Москве организаторы привезли детей в аэропорт Шереметьево вместо Домодедова, поэтому на изначально запланированный рейс группа не успела. В итоге всех пересадили на борт Ту-154М, срочно прилетевший ради этого вместе с экипажем из Уфы.

Согласно официальному отчёту о причинах трагедии, российский пассажирский самолёт и грузовой «Боинг» летели над Германией примерно на одной высоте, оба борта координировал диспетчерский центр в Цюрихе. На момент опасного сближения лайнеров у мониторов остался только один диспетчер из двух.

Диспетчер швейцарской компании аэронавигации Skyguide Петер Нильсен следил одновременно за несколькими бортами на двух мониторах — своём и коллеги. Он дал команду российскому экипажу снижаться, а экипажу грузового самолёта — набирать высоту, несмотря на то что система  безопасности на борту обоих лайнеров сигнализировала пилотам, что нужно предпринять обратные действия.

Комиссия, расследовавшая авиакатастрофу, признала одной из главных причин трагедии ошибочные указания Нильсена.

Экипажи разбившихся бортов, согласно правилам полётов того времени, были обязаны в первую очередь выполнять указания диспетчера, а не системы предупреждения столкновения самолётов в воздухе (TCAS), предупреждавшей об опасном сближении лайнеров. Уже после трагического столкновения над Боденским озером правила были изменены, и приоритетными для лётчиков сделали именно команды бортовых систем безопасности.

После оглашения отчёта о расследовании в феврале 2004 года разыгрался второй акт воздушной трагедии. Петер Нильсен был убит архитектором из Владикавказа Виталием Калоевым, который потерял в авиакатастрофе жену, сына и дочь. Калоева признали ограниченно вменяемым и осудили на восемь лет лишения свободы. В ноябре 2007 года он был освобождён за примерное поведение и вернулся домой. В том же году троим менеджерам Skyguide дали условный срок, одному присудили штраф, а вину ещё четырёх сотрудников компании доказать не удалось — они были оправданы.

«Без неба жить не смогу»

Мануэлла, дочь Александра Гросса, командира разбившегося Ту-154М, работала стюардессой в «Башкирских авиалиниях» вместе с отцом.

По её словам, семья у них всегда была «лётная»: мама, Валентина, — бывшая стюардесса, а младшая сестра Мануэллы работала в аэропорту Уфы. Вместе с отцом Мануэлла летала только пару раз — по негласным правилам, родственников в один экипаж обычно не допускают.

Женщина вспоминает, что накануне катастрофы она вместе с сестрой подвозила Александра Михайловича на машине с дачи в аэропорт Уфы.

«И у меня, и у папы тогда был выходной, но у меня на следующий день уже стоял рейс, поэтому мне лететь тогда не предложили», — пояснила Мануэлла.

• Командир Ту-154М Александр Гросс
• © Фото из личного архива семьи Гросс

Со слов дочери погибшего командира экипажа, так как предстоящий рейс в Барселону был внеплановым, экипаж на него набирался из сотрудников, разъехавшихся на выходные. Ничего необычного в этом не было — по правилам нужно, чтобы между полётами весь лётный состав успел отдохнуть.

Первым об авиакатастрофе, по словам Мануэллы, узнал лучший друг отца, его коллега. От него семья пилота и узнала о случившемся.

«Весь аэропорт тогда плакал: и папу, и коллег, что с ним были в том рейсе, все знали, уважали и любили. О пенсии отец даже не думал, собирался летать, пока не спишет медкомиссия. Он побывал во многих странах, облетел всю Россию вдоль и поперёк, — вспоминает Мануэлла. — Но самым любимым местом для него был, пожалуй, родной Белорецк. Он старался бывать там не только в отпуске, но и в длинные выходные. Всегда хотел свой дом за городом и даже начал его строить. А закончили мы его уже после смерти папы».

Дочь Гросса летала на место крушения в июле 2002 года, чтобы опознать тело отца, прилетала в Германию на первую годовщину катастрофы. Мануэлла проработала стюардессой до 2007 года, когда «Башкирские авиалинии» были ликвидированы: «Даже после случившегося с папой я продолжала летать. Понимала, что без неба не смогу. Авиация — это навсегда, там всё по-другому и люди раскрываются совсем по-разному».

«Я всех их знал»

Вячеслав Щиглинцев на момент авиакатастрофы работал бортинженером на «Башкирских авиалиниях» и возглавлял профсоюз эскадрильи, из которой был погибший экипаж.

Об авиакатастрофе в небе над Германией он узнал в отпуске из утренних новостей.

«Я тогда был с семьёй в Сочи, отдыхал. Утром собираемся вылетать домой, тут жена видит новости по телевизору, меня зовёт: «Ой, смотри, там ваши!». Я сначала не поверил, — вспоминает бывший бортинженер. — Я всех их знал. Кого-то лучше, кого-то хуже, периодически мы вместе летали».

По воспоминаниям Щиглинцева, с погибшим коллегой Олегом Валеевым они пять лет проработали на авиационно-технической базе, потом в 1991 году вместе изучали управление Ту-154 в центре лётной подготовки в Ульяновске и вместе поступили в Московский институт гражданской авиации.

«Бортинженер вообще изначально работает на земле, чтобы лучше знать матчасть, всё освоить. И только потом, когда он наберётся опыта, самого достойного берут в небо», — добавил Вячеслав.

С проверяющим с разбившегося борта Олегом Григорьевым и вторым пилотом Муратом Иткуловым он учился управлять Ан-24: по сложившейся со времён СССР практике, сначала будущие члены экипажа проходили управление Ан-2, потом Ан-24, а потом уже Ту-134 или Ту-154.

Из рассказов коллег Вячеслав узнал, что российский экипаж пытался избежать столкновения даже после приказа диспетчера Петера Нильсена начать снижение, хотя в 2002 году систему TCAS только устанавливали в самолёты российских авиакомпаний и на том этапе она использовалась как дополнительный инструмент.

Как объяснил бортинженер, когда между самолётами остаётся 40 секунд, вне зависимости от высоты и скорости набора высоты или снижения экран TCAS мигает жёлтым и показывает, где второй самолёт. А если между лайнерами осталось 15 секунд — экран загорается красным, и программа отдаёт приказ на снижение или набор высоты, чтобы развести самолёты.

«Правильно, конечно, было бы нашему борту набрать высоту, а грузовому — снизиться. Система буквально кричала нашему борту о наборе высоты, а диспетчер по ошибке сказал наоборот, — вспоминает Вячеслав.

— Наш КВС скомандовал: «Ребята, смотрите во все глаза! Он где-то внизу!». Было раннее утро, светало, и они его увидели — слева и снизу. Экипаж отклонил штурвал на себя, но самолёт очень тяжёлый, взлётный вес, если я не ошибаюсь, больше 100 тонн. Не хватило буквально нескольких секунд».

По словам бортинженера, столкновение над Боденским озером было страшным ударом и для авиакомпании: с самолётами «Башкирских авиалиний» до 2002 года не было никаких серьёзных происшествий, а уж тем более с такими потерями. Через пять лет после случившегося компанию ликвидировали, и Вячеслав Щиглинцев вместе с коллегами продолжил работу уже в уфимском отделении компании «Ютейр».

«Летать после случившегося было нестрашно. Есть такой фильм «Спецназ», там как раз есть такая фраза: «А нас этому учили!», — делится Вячеслав. — Я свою лётную деятельность закончил только в январе 2014 года и то только потому, что все Ту-154 у нас сократили в угоду «Боингам». А так бы, может быть, ещё летал».

Вечная память

2 июля 2022 года родственники и друзья погибших в Боденской авиакатастрофе по традиции соберутся на Южном кладбище Уфы, где похоронены 53 из 69 погибших в авиакатастрофе. Для всех собравшихся пройдут православная и мусульманская поминальные службы.

• Мемориал погибшим членам экипажа Ту-154М в аэропорту Уфы
• © Из личного архива Вячеслав Щиглинцева

Также в этот день традиционно возлагают венки и цветы к мемориалу в аэропорту Уфы — туда приезжают бывшие сотрудники аэропорта и вышедшие на пенсию коллеги погибшего экипажа.

Панихиды по погибшим неоднократно проводились и недалеко от места крушения — в окрестностях немецкого города Юберлинге, где на пшеничном поле установлен мемориал Die zerrissene Perlenkette («Разорванная жемчужная нить»). В его основу легло найденное на месте трагедии жемчужное ожерелье дочери Виталия Калоева Дианы.

источник