Индийский бунт: как обмен денег привел экономику страны к коллапсу
www.rbc.ru/business/29/11/2016/583d79469a794707b4f525ea
Люди около банка в индийском городе Ахмадабад. 29 ноября 2016 года
Фото: Reuters/Pixstream
В Индии прошел «день гнева»: в стране нарастают протесты против изъятия из оборота купюр достоинством 500 и 1 тыс. рупий. Власти объясняют реформу борьбой с теневиками, но, скорее, она может нанести удар по всей экономике
Удар по шкафам
Треть страны выстроилась в очереди к обменным пунктам, остальные тоже встали бы, да не на что доехать до банков. С таксистами расплачиваются продуктами. Продажи недвижимости, розничная торговля, строительство, грузовые автоперевозки — все резко упало, а что будет с другими отраслями, еще неизвестно. Богатые просят бедных о помощи. Десятки человек лишились жизни.
На этой неделе у многих терпение лопнуло — в понедельник, 28 ноября, в крупных городах прошел «день гнева». В Калькутте, как сообщает Al-Jazeera, на улицы вышли 25 тыс. человек, в Мумбаи — 6 тыс. Это немного по индийским меркам, но, если учесть, что правительство обещало нормализовать ситуацию только к Новому году, протесты еще могут выйти и на более серьезный уровень.
Таких результатов премьер-министр Индии Нарендра Моди добился, сообщив стране вечером 8 ноября, что с полуночи выходят из обращения купюры в 500 и 1 тыс. рупий (курс к доллару примерно такой же, как у рубля). Это две самые крупные банкноты, на них приходится 86% индийской наличности. Моди называет их черным налом — главным платежным средством коррупционеров, организованной преступности, тех, кто уклоняется от налогов, террористов. Может, так оно есть. Но это еще и главное платежное средство в строительстве, торговле, сфере услуг и — главное — в сельском хозяйстве, труженикам которого нелегко добраться до банков или почты и обменять свои пятисотки и тысячи в установленные сроки.
Сроки такие: до 24 ноября 4 тыс. рупий можно было обменять на более мелкие или новые купюры в любом банке или на почте, предъявив удостоверение личности. Из них только 2 тыс. можно получить наличными, остальное пойдет на счет. До 30 декабря купюры можно положить на счет в банке в неограниченном количестве, но при сумме больше 250 тыс. рупий нужно указать ее источник (а снимать можно будет не больше 20 тыс. в неделю). Были и исключения — из гуманных соображений. В течение 72 часов (потом продлили до 24 ноября) устаревшими банкнотами можно было расплачиваться в государственных больницах, за железнодорожные, автобусные и авиабилеты, на заправках государственных нефтяных компаний, в кооперативных магазинах и молочных пунктах, а также в крематориях и на кладбищах.
Во время сдачи старых купюр в городе Канпур
Фото: Reuters/Pixstream
Жизнь не удалась
К сожалению, в эти два последних места и пристроили свои обесценившиеся деньги некоторые индийские семьи, потерявшие родных из-за внезапной реформы. Газета The Indian Express к 18 ноября собрала три десятка таких примеров. Самая типичная смерть — в очереди в банк или к банкомату. Много самоубийств. Кого-то не успели довезти до больницы (в том числе детей) — не было мелких денег на такси. Кто-то умер от инфаркта, слушая выступление премьер-министра, например, фермер, только что продавший свою землю за 7 млн рупий (наверное, так и не узнал, что его легальному доходу ничто не грозило). Один человек убил свою жену, когда она вернулась от банкомата ни с чем — их выметали подчистую, раз старые наличные не годятся, к тому же был лимит в 2 тыс. рупий с карты в день (потом увеличили до 2,5 тыс.).
Но это крайние случаи. Как в целом реагируют на изъятие наличных 1,2 млрд жителей Индии? Как ни странно, в целом приветствуют. «То, что сделал Моди, полезно для страны», — говорит Бхарти, 30-летняя служанка с жалованьем в 8 тыс. рупий в месяц. За октябрь все получила пятисотками, 2 тыс. ей обменяли, но этого не хватает на домашнее хозяйство. Ее муж — таксист, раньше зарабатывал по 1 тыс. в день, теперь в три раза меньше. У них двое детей, за их школу надо платить по 1 тыс. в месяц, поэтому сейчас они учиться не ходят. И поэтому Бхарти, похвалив премьера, добавляет: «Но нам еле хватает на еду для детей. У нас-то откуда быть черным деньгам?»
В том же духе рассуждает владелец чайной лавки Упадхяй, у которого доход упал на 70%, из-за чего он ничего не отправит детям в Уттар-Прадеш: «Но в итоге результат будет благоприятный». То есть, с одной стороны, сейчас нам тяжело, хотя мы этого не заслужили, а с другой — идея правильная.
Сам премьер Моди, вероятно, именно на такую реакцию небогатого большинства и рассчитывал. «Отмена пятисотенных и тысячных купюр доставила вам неудобства, — говорил он на недавнем митинге. — Но у некоторых вся жизнь разрушена — вот как я их наказал. Потому что они грабили бедных, средний класс. Они крали ваши деньги для своего бизнеса. Поэтому я и начал эту борьбу».
Все, что нажито
Зависть и злорадство — вот козыри Моди в этой кампании. Слуги с наслаждением пересказывают друг другу, как отреагировали на гром среди ясного неба их хозяева: руки на сердце, завывания жен, ругань из-за того, как избавиться от запрещенных банкнот, отчаяние. Этими анекдотами, пишет The Sydney Morning Herald, слуги развлекаются, стоя в очередях в банках, чтобы положить на свои счета по 250 тыс. (без декларации). Сами они таких сумм в жизни не видали — это хозяева умолили их спасти таким образом пропадающие сбережения. Небескорыстно, конечно, — за 10%, а то и за 25%.
Вдруг выяснилось, что богатые способны вежливо просить о чем-то гладильщиков, продавцов фруктов и цветов, водителей. К 25-летнему Рахулу Шарме 9 ноября хозяин впервые обратился «дорогой», сказал служанке, чтобы принесла ему чаю. Раньше даже имени его не помнил, звал «шофер», иногда, отпуская в полночь, требовал явиться к 6 утра. На третий день хозяин раскололся: не соблаговолишь ли положить на свой счет мои 250 тыс. «Я отказал, — утверждает Шарма. — Не хочу, чтобы потом кто-то спрашивал, откуда у меня, простого шофера, такие деньги».
Но сколько слуг надо иметь, сколько уличных торговцев уговорить, чтобы разместить на их счетах миллионы, десятки миллионов? Полиции уже доводилось останавливать машины, набитые чемоданами с тысячными купюрами, — это водители везли хозяйские деньги к своим дальним родственникам.
Некоторые богатые оказываются смышленее других. Один торговец баллонами с бытовым газом в Уттар-Прадеш рассказал The Wall Stret Journal, как раскидал свои 7 млн рупий. Полмиллиона удалось пристроить через знакомых в банках — те согласились провести транзакции задним числом, когда крупные купюры еще не изъяли из оборота. Еще 35 тыс. ему разменял священник в одном храме. А еще заплатил своим 40 с лишним работникам за несколько месяцев вперед. «Мой охранник был счастлив», — говорит бизнесмен. И не пришлось ничего класть на чужие счета.
Протесты в Нью-Дели против изъятия из оборота купюр достоинством 500 и 1 тыс. рупий. 28 ноября 2016 года
Фото: Reuters/Pixstream
Кто пострадал
Выходит, и остальные предполагаемые жертвы, в которых целил премьер, могут так же сократить свои потери. И это хорошо, отмечает The Wall Street Journal. Потому что по многим секторам и так нанесен очень мощный удар. Ведь 98% покупок индийцы, по данным PricewaterhouseCoppers, до сих пор совершали за наличные, а теперь чуть ли не все наличные изъяты, и возвращать их будут не сразу, а постепенно.
На безналичные платежи — чеками, карточками и пр. — ограничений нет. Но у половины индийцев нет банковских счетов. А среди тех, у кого они есть, половина ими почти никогда не пользуется. К тому же в сельских районах даже банкомат — редкость: 18 штук на 100 тыс. взрослых людей, не говоря уже об отделениях банков. А в деревнях проживает большая часть населения — от 65 до 75%. Им сейчас добираться до банков некогда — как раз посевная. И платить за дорогу нечем — деньги-то устарели.
Сельскому хозяйству в ноябре не повезло трижды: не на что купить семена и удобрения, некому продать урожай (оптовые рынки и розница первыми приняли на себя удар, потеряв до трех четвертей бизнеса), нечем заплатить работникам (а тем — негде обменять свои купюры). С семенами правительство разобралось дней за десять — для их закупки наличные будут. В остальном же деревня перешла на бартер — рис стал основной валютой.
Но деревня и торговля понесут краткосрочный ущерб от реформы, полагают аналитики. Постепенно в экономику будет возвращаться наличность, а население вынужденно освоит безналичные расчеты. Самым болезненным будет удар по недвижимости.
«Меры правительства будут иметь негативные последствия для девелоперов в течение следующих года-двух, — пишут аналитики Fitch. — Сильнее всего негативный эффект будет в премиальном сегменте недвижимости, который пользуется спросом у наиболее обеспеченных лиц».
Причина — наличные, которыми покупатели оплачивают половину стоимости сделки или больше. Понятно, что приготовленные суммы были в крупных купюрах, только что выведенных из оборота. Поэтому в ближайшее время вероятны отказы от сделок и снижение спроса.
Те вклады, которые для богачей сделали бедняки, вернутся к ним месяцев через десять, не раньше. Только тогда недвижимость начнет возвращаться в качестве самого популярного способа хранения неправедного богатства. В недвижимость, по оценке правительства, вложено около половины таких денег — речь о сумме не меньше 20% ВВП страны, порядка $400 млрд.
Другой традиционный вид вложений черного нала — золото и ювелирные изделия. На этом рынке сейчас тоже коллапс, но восстанавливаться он начнет раньше — тут можно вкладываться понемногу, не как в квартиру.
Вернется и черный нал в натуральном виде — то есть пачки крупных купюр, сложенные в чемоданах. Кеннет Рогофф, профессор экономики Гарварда, удивлен такой деталью плана Моди: вместо изъятых купюр в 500 и 1 тыс. рупий выпущены новые — в 500 и 2 тыс. рупий. В своей книге «Проклятье наличных» Рогофф пишет, что нормальному гражданину в стране с развитой банковской системой крупные купюры не нужны — они нужны преступникам для теневых транзакций, потому что для их хранения/транспортировки нужно меньше чемоданов. По этой причине Европейский центробанк сейчас постепенно выводит из обращения купюры в 500 евро, чтобы доставить неудобства террористам. Моди тоже логично ударил по тысячным банкнотам (с пятисотками он переборщил — это такая же ходовая купюра, как десятка или двадцатка в США). Но тогдазачем вводить еще более крупный номинал — в 2 тыс. рупий? Сам премьер-министр это пока не комментировал.
Вернется ли черный нал в прежнем или даже большем объеме — не главный вопрос в борьбе с коррупцией. Важно, будет ли возможность его использовать, то есть покупать недвижимость и золото, инвестировать в предприятия. Чтобы ее исключить, правительству Моди нужно сделать гораздо больше, чем на пару месяцев выбить из колеи население, — реформировать налоговую систему, госрасходы, силовые ведомства, суды.
И уже сейчас есть явные выгодополучатели от маневра с черным налом. Банки получили такой рост депозитов, о котором не могли и мечтать. Плюс новых клиентов, которым еще какое-то время придется использовать карточки для повседневных расходов.
А в самом большом выигрыше всевозможные платежные системы. Paytm — крупнейшая в Индии система электронных кошельков — на радостях на следующий день после заявления Моди накупила в газетах полосной рекламы с портретом премьера. Было от чего прийти в восторг — в первые же часы объем средств на кошельках вырос на 1000%, скачанных приложений — на 200%, объем транзакций — на 250%. У соседей по сектору результаты были не менее впечатляющими. «Это мощный и громкий сигнал, что наличным в Индии больше не рады», — написал руководитель Платежного совета Индии Навин Сурья.
Люди около банка в индийском городе Ахмадабад. 29 ноября 2016 года
Фото: Reuters/Pixstream
В Индии прошел «день гнева»: в стране нарастают протесты против изъятия из оборота купюр достоинством 500 и 1 тыс. рупий. Власти объясняют реформу борьбой с теневиками, но, скорее, она может нанести удар по всей экономике
Удар по шкафам
Треть страны выстроилась в очереди к обменным пунктам, остальные тоже встали бы, да не на что доехать до банков. С таксистами расплачиваются продуктами. Продажи недвижимости, розничная торговля, строительство, грузовые автоперевозки — все резко упало, а что будет с другими отраслями, еще неизвестно. Богатые просят бедных о помощи. Десятки человек лишились жизни.
На этой неделе у многих терпение лопнуло — в понедельник, 28 ноября, в крупных городах прошел «день гнева». В Калькутте, как сообщает Al-Jazeera, на улицы вышли 25 тыс. человек, в Мумбаи — 6 тыс. Это немного по индийским меркам, но, если учесть, что правительство обещало нормализовать ситуацию только к Новому году, протесты еще могут выйти и на более серьезный уровень.
Таких результатов премьер-министр Индии Нарендра Моди добился, сообщив стране вечером 8 ноября, что с полуночи выходят из обращения купюры в 500 и 1 тыс. рупий (курс к доллару примерно такой же, как у рубля). Это две самые крупные банкноты, на них приходится 86% индийской наличности. Моди называет их черным налом — главным платежным средством коррупционеров, организованной преступности, тех, кто уклоняется от налогов, террористов. Может, так оно есть. Но это еще и главное платежное средство в строительстве, торговле, сфере услуг и — главное — в сельском хозяйстве, труженикам которого нелегко добраться до банков или почты и обменять свои пятисотки и тысячи в установленные сроки.
Сроки такие: до 24 ноября 4 тыс. рупий можно было обменять на более мелкие или новые купюры в любом банке или на почте, предъявив удостоверение личности. Из них только 2 тыс. можно получить наличными, остальное пойдет на счет. До 30 декабря купюры можно положить на счет в банке в неограниченном количестве, но при сумме больше 250 тыс. рупий нужно указать ее источник (а снимать можно будет не больше 20 тыс. в неделю). Были и исключения — из гуманных соображений. В течение 72 часов (потом продлили до 24 ноября) устаревшими банкнотами можно было расплачиваться в государственных больницах, за железнодорожные, автобусные и авиабилеты, на заправках государственных нефтяных компаний, в кооперативных магазинах и молочных пунктах, а также в крематориях и на кладбищах.
Во время сдачи старых купюр в городе Канпур
Фото: Reuters/Pixstream
Жизнь не удалась
К сожалению, в эти два последних места и пристроили свои обесценившиеся деньги некоторые индийские семьи, потерявшие родных из-за внезапной реформы. Газета The Indian Express к 18 ноября собрала три десятка таких примеров. Самая типичная смерть — в очереди в банк или к банкомату. Много самоубийств. Кого-то не успели довезти до больницы (в том числе детей) — не было мелких денег на такси. Кто-то умер от инфаркта, слушая выступление премьер-министра, например, фермер, только что продавший свою землю за 7 млн рупий (наверное, так и не узнал, что его легальному доходу ничто не грозило). Один человек убил свою жену, когда она вернулась от банкомата ни с чем — их выметали подчистую, раз старые наличные не годятся, к тому же был лимит в 2 тыс. рупий с карты в день (потом увеличили до 2,5 тыс.).
Но это крайние случаи. Как в целом реагируют на изъятие наличных 1,2 млрд жителей Индии? Как ни странно, в целом приветствуют. «То, что сделал Моди, полезно для страны», — говорит Бхарти, 30-летняя служанка с жалованьем в 8 тыс. рупий в месяц. За октябрь все получила пятисотками, 2 тыс. ей обменяли, но этого не хватает на домашнее хозяйство. Ее муж — таксист, раньше зарабатывал по 1 тыс. в день, теперь в три раза меньше. У них двое детей, за их школу надо платить по 1 тыс. в месяц, поэтому сейчас они учиться не ходят. И поэтому Бхарти, похвалив премьера, добавляет: «Но нам еле хватает на еду для детей. У нас-то откуда быть черным деньгам?»
В том же духе рассуждает владелец чайной лавки Упадхяй, у которого доход упал на 70%, из-за чего он ничего не отправит детям в Уттар-Прадеш: «Но в итоге результат будет благоприятный». То есть, с одной стороны, сейчас нам тяжело, хотя мы этого не заслужили, а с другой — идея правильная.
Сам премьер Моди, вероятно, именно на такую реакцию небогатого большинства и рассчитывал. «Отмена пятисотенных и тысячных купюр доставила вам неудобства, — говорил он на недавнем митинге. — Но у некоторых вся жизнь разрушена — вот как я их наказал. Потому что они грабили бедных, средний класс. Они крали ваши деньги для своего бизнеса. Поэтому я и начал эту борьбу».
Все, что нажито
Зависть и злорадство — вот козыри Моди в этой кампании. Слуги с наслаждением пересказывают друг другу, как отреагировали на гром среди ясного неба их хозяева: руки на сердце, завывания жен, ругань из-за того, как избавиться от запрещенных банкнот, отчаяние. Этими анекдотами, пишет The Sydney Morning Herald, слуги развлекаются, стоя в очередях в банках, чтобы положить на свои счета по 250 тыс. (без декларации). Сами они таких сумм в жизни не видали — это хозяева умолили их спасти таким образом пропадающие сбережения. Небескорыстно, конечно, — за 10%, а то и за 25%.
Вдруг выяснилось, что богатые способны вежливо просить о чем-то гладильщиков, продавцов фруктов и цветов, водителей. К 25-летнему Рахулу Шарме 9 ноября хозяин впервые обратился «дорогой», сказал служанке, чтобы принесла ему чаю. Раньше даже имени его не помнил, звал «шофер», иногда, отпуская в полночь, требовал явиться к 6 утра. На третий день хозяин раскололся: не соблаговолишь ли положить на свой счет мои 250 тыс. «Я отказал, — утверждает Шарма. — Не хочу, чтобы потом кто-то спрашивал, откуда у меня, простого шофера, такие деньги».
Но сколько слуг надо иметь, сколько уличных торговцев уговорить, чтобы разместить на их счетах миллионы, десятки миллионов? Полиции уже доводилось останавливать машины, набитые чемоданами с тысячными купюрами, — это водители везли хозяйские деньги к своим дальним родственникам.
Некоторые богатые оказываются смышленее других. Один торговец баллонами с бытовым газом в Уттар-Прадеш рассказал The Wall Stret Journal, как раскидал свои 7 млн рупий. Полмиллиона удалось пристроить через знакомых в банках — те согласились провести транзакции задним числом, когда крупные купюры еще не изъяли из оборота. Еще 35 тыс. ему разменял священник в одном храме. А еще заплатил своим 40 с лишним работникам за несколько месяцев вперед. «Мой охранник был счастлив», — говорит бизнесмен. И не пришлось ничего класть на чужие счета.
Протесты в Нью-Дели против изъятия из оборота купюр достоинством 500 и 1 тыс. рупий. 28 ноября 2016 года
Фото: Reuters/Pixstream
Кто пострадал
Выходит, и остальные предполагаемые жертвы, в которых целил премьер, могут так же сократить свои потери. И это хорошо, отмечает The Wall Street Journal. Потому что по многим секторам и так нанесен очень мощный удар. Ведь 98% покупок индийцы, по данным PricewaterhouseCoppers, до сих пор совершали за наличные, а теперь чуть ли не все наличные изъяты, и возвращать их будут не сразу, а постепенно.
На безналичные платежи — чеками, карточками и пр. — ограничений нет. Но у половины индийцев нет банковских счетов. А среди тех, у кого они есть, половина ими почти никогда не пользуется. К тому же в сельских районах даже банкомат — редкость: 18 штук на 100 тыс. взрослых людей, не говоря уже об отделениях банков. А в деревнях проживает большая часть населения — от 65 до 75%. Им сейчас добираться до банков некогда — как раз посевная. И платить за дорогу нечем — деньги-то устарели.
Сельскому хозяйству в ноябре не повезло трижды: не на что купить семена и удобрения, некому продать урожай (оптовые рынки и розница первыми приняли на себя удар, потеряв до трех четвертей бизнеса), нечем заплатить работникам (а тем — негде обменять свои купюры). С семенами правительство разобралось дней за десять — для их закупки наличные будут. В остальном же деревня перешла на бартер — рис стал основной валютой.
Но деревня и торговля понесут краткосрочный ущерб от реформы, полагают аналитики. Постепенно в экономику будет возвращаться наличность, а население вынужденно освоит безналичные расчеты. Самым болезненным будет удар по недвижимости.
«Меры правительства будут иметь негативные последствия для девелоперов в течение следующих года-двух, — пишут аналитики Fitch. — Сильнее всего негативный эффект будет в премиальном сегменте недвижимости, который пользуется спросом у наиболее обеспеченных лиц».
Причина — наличные, которыми покупатели оплачивают половину стоимости сделки или больше. Понятно, что приготовленные суммы были в крупных купюрах, только что выведенных из оборота. Поэтому в ближайшее время вероятны отказы от сделок и снижение спроса.
Те вклады, которые для богачей сделали бедняки, вернутся к ним месяцев через десять, не раньше. Только тогда недвижимость начнет возвращаться в качестве самого популярного способа хранения неправедного богатства. В недвижимость, по оценке правительства, вложено около половины таких денег — речь о сумме не меньше 20% ВВП страны, порядка $400 млрд.
Другой традиционный вид вложений черного нала — золото и ювелирные изделия. На этом рынке сейчас тоже коллапс, но восстанавливаться он начнет раньше — тут можно вкладываться понемногу, не как в квартиру.
Вернется и черный нал в натуральном виде — то есть пачки крупных купюр, сложенные в чемоданах. Кеннет Рогофф, профессор экономики Гарварда, удивлен такой деталью плана Моди: вместо изъятых купюр в 500 и 1 тыс. рупий выпущены новые — в 500 и 2 тыс. рупий. В своей книге «Проклятье наличных» Рогофф пишет, что нормальному гражданину в стране с развитой банковской системой крупные купюры не нужны — они нужны преступникам для теневых транзакций, потому что для их хранения/транспортировки нужно меньше чемоданов. По этой причине Европейский центробанк сейчас постепенно выводит из обращения купюры в 500 евро, чтобы доставить неудобства террористам. Моди тоже логично ударил по тысячным банкнотам (с пятисотками он переборщил — это такая же ходовая купюра, как десятка или двадцатка в США). Но тогдазачем вводить еще более крупный номинал — в 2 тыс. рупий? Сам премьер-министр это пока не комментировал.
Вернется ли черный нал в прежнем или даже большем объеме — не главный вопрос в борьбе с коррупцией. Важно, будет ли возможность его использовать, то есть покупать недвижимость и золото, инвестировать в предприятия. Чтобы ее исключить, правительству Моди нужно сделать гораздо больше, чем на пару месяцев выбить из колеи население, — реформировать налоговую систему, госрасходы, силовые ведомства, суды.
И уже сейчас есть явные выгодополучатели от маневра с черным налом. Банки получили такой рост депозитов, о котором не могли и мечтать. Плюс новых клиентов, которым еще какое-то время придется использовать карточки для повседневных расходов.
А в самом большом выигрыше всевозможные платежные системы. Paytm — крупнейшая в Индии система электронных кошельков — на радостях на следующий день после заявления Моди накупила в газетах полосной рекламы с портретом премьера. Было от чего прийти в восторг — в первые же часы объем средств на кошельках вырос на 1000%, скачанных приложений — на 200%, объем транзакций — на 250%. У соседей по сектору результаты были не менее впечатляющими. «Это мощный и громкий сигнал, что наличным в Индии больше не рады», — написал руководитель Платежного совета Индии Навин Сурья.
0 комментариев