До девятого класса я учился в маленькой деревенской школе. В нашем классе было пять пацанов.  И ни одной девчонки. Те, что были старше, были действительно старше и для них я точно так же, как и все мои одноклассники, были сопливыми пацанами.  Младшие же были соплячками для нас. В общем, когда мы приехали в город, то общаться с ровесницами-одноклассницами я не мог совсем.

Я их попросту боялся. Не знал ни как обратиться, ни о чем говорить. На устраиваемых периодически в классе вечерах-танцульках танцевал, да… Но разговаривать во время танца — да упаси боже! О чем? Смущался до того, что горели уши.

Мало-мальски привыкнуть к одноклассницам я смог только к началу десятого класса, после того, как с частью наших провел июнь в трудовом лагере.

Первого сентября в нашем десятом объявились новички. Как всегда на классном часе классная попросила их рассказать о себе. Один рассказал, другая… А третий когда начал, то я сразу понял, что он такой же, как я.

Я — говорит — из маленького поселка, учился в маленькой школе, в классе были только пацаны… О — думаю — собрат по несчастью. Тоже придется ему к ровесницам привыкать! Но дальше он сказал то, о чем я в свое время сказать не додумался.

Девочки — говорит — я вас не знаю и боюсь. Не обижайте меня. Дайте к вам привыкнуть.

И буквально на следующий день наши девчульки начали водить вокруг него хороводы. Сами подходили, сами разговоры завязывали. А он сидел, довольный, как кот, обожравшийся сметаной, посреди этого цветника.

Я же в это время сидел и думал: «А что, так можно было?!»

Так до конца учебы девицы вокруг него и вились.  Я за всю дальнейшую жизнь никогда не имел такого успеха среди лиц противоположного пола.

Что тут скажешь — мастер!