В самом начале девяностых мы с другом изо всех сил пытались быть успешными коммерсантами.

Сначала наш предприимчивый тандем ворвался в издательский бизнес. Заняв лучший ящик в Санкт-Петербурге возле Московского вокзала, мы стали торговать невиданными тогда брошюрами: «Техника секса. Комфорт и безопасность», «История куннилингуса. Взгляд изнутри» и газетой «Секс-беспредел», где из номера в номер публиковалась остросюжетная повесть «Огненный зов вагины», которая буквально сводила с ума мужскую часть Ленинграда и прибывающих или убывающих по шпалам гостей Северной Пальмиры. Позже мы отхватили киоск напротив роскошной гостиницы «Астория» и перешли на валютные операции, сбывая иностранцам красивую книгу «Leningrad».

Когда занимательная порнография и виды Казанского собора перестали удовлетворять наши финансовые аппетиты, мы обратили свои взоры на пищевую промышленность. Арендовав несколько тележек для мороженого, договорились с поставщиками любимого горожанами лакомства и оккупировали сразу несколько станций метро, снабжая ленинградцев пломбиром в хрустящих вафельных стаканчиках и шоколадной глазури.

Дела шли замечательно. Расстраивал нас лишь один факт: бандиты, которые в то время контролировали всё и всех, совершенно не проявляли интереса к нашей деятельности. Вокруг всех грабили, трясли, обкладывали данью, приглашали на разборки и только нас как будто не замечали.

Мы уже стали комплексовать, пока в один прекрасный ленинградский пасмурный день к нашей точке у метро «Проспект Ветеранов» не подошёл хмурый человек и не сообщил: он самый настоящий бандит, контролирует здесь всё, что хоть как-нибудь поддаётся контролю, и не могли бы мы ему, пожалуйста, что-нибудь платить.
Не дав нам опомниться от счастья, мужчина коротко представился:
– Сингапуров.

Бандит с фамилией Сингапуров не мог не вызвать уважения. Одет он был вызывающе дорого. Особенно бросалась в глаза разноцветная спортивная куртка с надписями «Adidas» на спине и «Puma» на груди. Перехватив наши восхищённые взгляды, бандит элегантно сдул с левого плеча невидимую пылинку и гордо произнёс:
– Настоящая. У цыган брал.

Сингапуров мастерски сидел на корточках и виртуозно крутил на пальце чугунную цепочку с массивным кулоном в виде черепа дикой собаки динго. Несколько раз цепочка срывалась с пальца и улетала на проезжую часть. Тогда он, удивительным образом не меняя положения тела, срывался и, ловко маневрируя между гудящими автомобилями, бежал поднимать свой устрашающий символ неограниченной власти. В этот момент Сингапуров был похож на подвыпившего солиста академического ансамбля песни и пляски.

Он подробно рассказал о своём особом положении в иерархии ленинградских бандитов, небрежно упоминая фамилии местных авторитетов. «Володя Кумарин вчера звонил на пейджер» или «Надо перетереть с Сашей Малышевым». Все они, по словам Сингапурова, уважали его, слегка побаивались и ни одно своё дело не начинали, не посоветовавшись с ним.

Когда он ушёл, Саня радостно произнёс:
– Серж, это абзац полный, никаких сомнений. Бандита с фамилией Сингапуров нет ни у кого.

С тех пор раз в месяц мы ходили в ближайшее кафе, где сидел наш благодетель, и торжественно отдавали ему незначительную сумму, которую, впрочем, сами и устанавливали. Зато теперь у нас была крыша! Нам так хотелось воспользоваться ею, посмотреть, как грозный Сингапуров налетит на наших возможных обидчиков и свирепо уберёт любого, кто покусится на наш бизнес. И вот наконец такой случай представился.

Мы с партнёром приехали на точку проверить, как идут дела, и постращать своих сотрудников на предмет возможной недостачи. На продавцов было страшно смотреть.

– Ребята, беда. Приходили два лысых уголовника, показали справку из тюрьмы и сказали, что мы должны платить в общак. Даже не то чтобы платить, а прямо отстёгивать. Снова придут сегодня вечером, и чтобы вы были на месте.
– Саня, Господь услышал нас, – сказал я. – Ты понимаешь, что это наш звёздный час? Бежим к Сингапурову. Как думаешь, он будет их ногами месить или сразу зарежет?

Радостные, мы ринулись в бандитское логово. Сингапуров вальяжно сидел за столом в новой кожаной куртке. На коленях у него приютилась невиданной красоты проститутка с модной чёлкой и длинными ногами в лосинах. Они курили сигареты с ментолом, пили ликёр «Амаретто» и по очереди закусывали одним киви на двоих. Это настоящая бандитская малина, нам было кем гордиться.

Мы взволнованно передали Сингапуровуу ультиматум уголовников. Он затянулся сигаретой, сделал глоток ликёра, доел плод, стряхнул с колен красивую девицу и прикрыл глаза.

– Думает, какое оружие брать, – шепнул я Сане. – Выбирает между кастетом и карабином. Дело крупное, без стрельбы не обойтись.

Прошло минут пять. Сингапуров начал похрапывать. Потом вдруг очнулся, пристально посмотрел на нас и произнёс фразу, которая перевернула всё наше представление о криминале.

– Значит так. Я лично…
– Серый, слышишь, он лично! – восхищённо прошептал друг.
– Я лично, – весомо повторил Сингапуров, – уполномочиваю вас…
– Серый, он нас уполномочивает!
– Я лично, – в третий раз начал Сингапуров, – уполномочиваю вас дать им звезды.

Сказав это, он снова прикрыл глаза и эффектным жестом правой руки дал понять, что аудиенция закончена.

Мы были ошарашены мудростью и размахом нашей крыши. Теперь всё стало так просто и понятно. Нам открыли глаза. Развязали руки. Благословили. Дали индульгенцию! Подыхая от смеха, мы выползли из кафе и пошли к нашей тележке.

– Аль Капоне хренов, – сказал Саня. – Спасибо, что перстень не предложил поцеловать.

А уголовники, кстати, так и не пришли. Как чувствовали, твари, что несдобровать.