Большинство считают, что для ядерных испытаний всегда выбирались наиболее удалённые от людей территории – у США это были невадская пустыня и тихоокеанские атоллы, у нас – Семипалатинск и Новая Земля. Но подобные испытания проводились не только на удалённых от цивилизации территориях.

Речь о Ладоге, а конкретно — о группе островов на севере озера, которые получили название «Оборонный архипелаг» (острова Макаринсаари, Кугрисаари и Хейнясенмаа).

От Приозерска, что называется, два плевка по карте – на полпути до Валаама. Собственно, именно в Приозерске мы и наняли «посудину», на которой за несколько часов добрались до островов.

Цель экспедиции – расследовать обстоятельства радиоактивного заражения этих островов, а заодно убедиться в их безвредности или наоборот – опасности.

Радиация — штука невидимая. Органы чувств человека не в состоянии распознать её воздействие, если речь не идет о запредельных дозах. Небольшой пучок заряженных частиц, энергии которых не хватит, чтобы согреть стакан чая, тихо и незаметно будет убивать или калечить человека вернее любого палача. Радиация действует и на будущие поколения, разрушая ДНК, вызывая мутации и меняя геном человека.

Вот эта «невидимость» сильно контрастирует с природой островов – валуны, песок, сосны, великолепная северная природа на фоне колючей проволоки и угрожающих знаков «Осторожно радиация».

Форт Ино — место захоронения радиоактивных отходов

Причём, из 10 местных жителей Приозерска, которых мы опросили на улице, в курсе этой истории оказался всего один. Да и тот не захотел развивать тему и «слился».

Итак, давайте вернёмся в первые послевоенные годы. Сразу после окончания Второй мировой войны две крупнейшие сверхдержавы того времени – СССР и США – начали готовиться к войне друг с другом. Америка имела атомное оружие, а ядерная программа Советского Союза только разворачивалась. В ответ на атомную программу США в СССР были развёрнуты работы, получившие название «Направление 15».

Под этим грифом скрывался проект создания так называемого радиологического оружия массового поражения. БРВ – боевые радиоактивные вещества. Их основным поражающим фактором является не взрыв, которого нет, а именно само по себе радиоактивное излучение. Такое оружие не должно было наносить разрушений, но должно было уничтожать живую силу противника.

В качестве материала для такого оружия предполагалось использовать отходы атомного производства. Для этого их переводили в жидкое состояние и дальше использовали в качестве поражающего элемента. Начиняли боеприпасы, как например для химического оружия.

По замыслу разработчиков «атомная бомба для бедных» должна была уничтожать только живую силу противника. И чем выше излучение, тем быстрее живая сила противника должна была погибать.

Работать с радиоактивностью начали ещё до революции в Питере. Здесь на Шкиперской протоке находился Радиевый институт, где работали самые подготовленные специалисты: Капица, Ландау, Курчатов.

Сейчас на этом месте пустырь, огороженный забором. Перед походом на острова мы сюда заехали – померили уровень радиации.

В те годы, когда проводились эти испытания, ещё не было опыта радиоактивных захоронений. Тогда не строились бетонные могильники, отходы не изолировались, а просто сливались или закапывались в землю.

По земле они растаскивались грунтовыми водами, а затем вытягивались на поверхность корнями растений. Листьями попадали на землю, перегнивали – вот так десятилетиями крутятся в экосистеме.

Работы по дезактивации здесь проводились, но, судя по всему, совсем извести заразу в принципе невозможно. Знакомый, который рассказывал мне о подробностях испытания БРВ в СССР ехать и на Шкиперский проток, и на Оборонный архипелаг наотрез отказался. И, как выяснилось позже, оказался прав.

В начале 50-х на севере озера была создана одна из самых тщательно охраняемых территорий в СССР. В неё входили несколько небольших островов у северо-западной его части и окружающая их обширная акватория – так называемый «Объект 230».

Местные жители прозвали этот архипелаг «оборонными островами» или «оборонным архипелагом» именно из-за их абсолютной закрытости. Многие даже были убеждены, что там испытывают атомные бомбы. Секретность была такова, что даже по сбившимся с курса рыбакам корабли охраны имели приказ открывать огонь на поражение.

В марте 1953 года здесь был создан объект 230 ВМФ, на котором и начались испытания БРВ (боевые радиоактивные вещества). В качестве подопытных животных использовались мыши, крысы, кролики и собаки. Для проведения испытаний сюда перегнали немецкий эсминец, который служил плавучим полигоном. Одним из...
Эсминец «Подвижный» — «Кит» на острове Хейнясенмаа

Животных вывозили, привязывали на палубе и по указанию испытателей разливали БРВ на определённых расстояниях – метре, трёх, пяти от животных. Ну а учёные наблюдали за процессом с берега – фиксировали последствия заражения.

Взрывы тоже были частью экспериментов, но преследовали другую цель: определить закономерности распространения БРВ в воздухе или воде после взрыва – как быстро и на какое расстояние они распространяются.

Мичман Анатолий Агарёв, участник испытаний БРВ так описывал свою задачу: «Нам надо было капнуть из пробирок в определенных местах, и мы сразу уходили. Через три часа, когда видели уже в окуляры, что собаки концы отдали, наша задача была забрать их оттуда.

Одеты были в противогазы, плащ-накидки, сапоги, телогрейки и прочее. Потом мы всё снимали, нас обмеряли дозиметром. После принимали душ и всё». Меры предосторожности примитивные – мичману Агарёву служба на полигоне стоила трёх операций и половины желудка. А его сослуживцы уже отправились «в страну вечной охоты».

Кроме БРВ здесь испытывались мины, торпеды и новые морские снаряды крупного калибра – от них местами попадаются огромные воронки и покорёженная техника.

Если не обращать внимание на постоянно встречающиеся предупреждающие знаки, то тут довольно интересно. На каждом шагу финские береговые укрепления, построенные ещё до 1940 года: подземелья, артиллерийские позиции, артпогреба, капониры, наблюдательные пункты. Всё, как мы любим.

На наблюдательном пункте Хейнясенмаа. К финским солдатам приехала в гости женская группа «Sirkat» («Сверчки»). Август 1942 года

В этом же месте стоим мы с Виктором Чуняевым

Острова служили полигоном не только для испытаний БРВ, но и для самых разных экспериментов. Например, учёными было предложено провести подводные ядерные испытания для того, чтобы понять – какой мощности должен быть ядерный заряд, чтобы базисная волна смыла, например, такой большой город, как Нью-Йорк. Но до испытаний, слава Богу, дело так и не дошло.

Руководство СССР, не страдавшее, в общем, излишним гуманизмом, идею не поддержало, сочтя её слишком людоедской. А вот подавший идею учёный, стал самым молодым советским академиком, трижды Героем Соцтруда, потом получил и Нобелевскую премию. Но не по физике – академик Сахаров получил Нобелевскую премию мира.

В процессе испытаний БРВ выяснилось, что рассчитывать на быстрое уничтожение живой силы противника не приходится – солдаты противника, даже заболев лучевой болезнью, будут умирать долго. Или же для их быстрого уничтожения нужно такое количество радиоактивных веществ, которые сделают огромные территории заражёнными на десятилетия или даже на столетия.

В конце концов, военные убедились, что проект себя не оправдывает и «Направление 15» закрыли. К тому же СССР уже развил атомную промышленность и накопил достаточное количество оружейного урана и плутония, чтобы производить «настоящие» бомбы. Полигон на Ладоге закрыли совсем. Оставили всё, как есть, включая повреждённую технику, корабли и… радиацию.

После ухода военных острова постепенно оккупировали туристы, рыбаки и охотники. Вспомнили о полигоне сразу после Чернобыля в 1986 году. Туда приехали «люди в чёрном» – специалисты с хмурыми лицами из «Комитета Глубинного Бурения». Распаковали продвинутые японские приборы и ужаснулись – местами уровень заражения превышал нормы в сотни, а иногда и в тысячи раз.

Самыми заражёнными местами оказались подопытные корабли типа эсминца «Кит». Причём обследование проводилось на глазах загорающих на его палубе туристов. Представьте себе это эпичное зрелище – люди в защитных костюмах с мудрёными приборами нервно изучают «пляж», не обращая внимание на принимающих солнечные ванны. По словам одного из участников замеров, их с палубы как ветром сдуло.

После разведки на полигоне начались масштабные работы по дезактивации. Самую вредную «гадость» вывезли и захоронили в могильники. Например, в подземельях форта Ино. «Киту» спилили надстройку и отбуксировали на полигон на Новой Земле. Правда, уничтожить заразу полностью способно только время.

Двигаясь с картой заражения территории, мы в нескольких местах обнаружили значительное превышение естественного фона и очень-очень быстро свернули свои измерения. Правда «шустрость» не спасла меня от последствий – получив дозу, через полтора месяца я заболел. Полностью восстановиться удалось только через два-три года. Тогда думал, что всё – приплыли! Но обошлось. Так что берегите себя!

Все материалы и разработки по проекту «Направление 15» до сих пор засекречены. С одной стороны, это правильно. В арсеналах ни одной армии мира радиологического оружия нет – в этом просто нет необходимости. Технологии сейчас таковы, что атомную бомбу можно уместить в обычном рюкзаке. Не самую мощную, конечно, но, как говорится, всем хватит.

Однако создание «грязной бомбы» сумасшедшими негодяями – перманентный кошмар всех политиков и разведок мира, и с этим приходится считаться. Но защитить себя от ошибок прошлого можно только тогда, когда эти ошибки помнишь.

В то же время глупо и нелепо осуждать тех людей, раскрашивая картину мира в чёрно-белые цвета – в те далёкие годы и мы, и американцы только прикоснулись к секретам атома и слабо понимали, с чем имеют дело, – с такой вот тихой и невидимой смертью. И ошибки в этой игре допускали все без исключения, не только мы.

источник