Президент России Владимир Путин внес в Государственную думу законопроект с поправками в Трудовой кодекс, которые запрещают лицам с иностранным гражданством либо правом постоянного проживания в другой стране занимать государственные должности.

Сам этот шаг формально является реализацией поправок в Конституцию РФ, принятых всенародным голосованием в этом году. А по сути, перед нами — очередной этап путинской национализации элит, которая медленно, но верно, как огромная бронированная улитка, ползет к своей цели уже пару десятков лет.

Инициатива президента в основном была принята обществом спокойно. Одним и так было ясно, что к этому все идет: они жалели только, что так медленно. Другие больше заняты коронавирусом и связанными с ними бедами.

Даже либералы отреагировали на законопроект без обычного для таких случаев озлобления. Евгения Альбац — так и вовсе заявила, что так и надо. Это естественное, мол, дело — не допускать к управлению страной людей, присягнувших другому государству.

Читать бесконечные рассказы шизопатриотов и либералов о том, что в российской экономике скоро случится полный коллапс, было бы очень забавно, если бы эти рассказы, слепленные по абсолютно идентичным методичкам Рэнд Корпорейшн, не портили нервы реальным россиянам. Нам всем предстоит сложный год, а жить с оглядкой на "маячащий на горизонте тотальный крах", о котором, с таким упоением пишут всепропальщики всех цветов, — сомнительное удовольствие. Строить и жить, постоянно ожидая, что вот-вот "олигархи скинут Путина, замочат его табакеркой, и надо будет выходить на патриотический Майдан спасать Москву", просто невозможно. Нельзя не заметить, что психоз нагнетается умело и главный расчет манипуляторов строится на том, что аудитория просто не заметит тех фактов, которые явно указывают на то, что ситуация движется совсем по другому сценарию.

Коротко этот сценарий можно сформулировать следующим образом: подчинение олигархии плюс полный государственный капитализм. Об этом, как о страшной катастрофе для российской экономики говорит Герман Оскарович Греф. На самом деле, это не катастрофа, а ренессанс.